ЛЕОНИД БЫКОВ: «У СЛОВЕСНОСТИ НАШЕЙ - ЗАБОТ НЕВПРОВОРОТ»

В рамках проекта «Большое чтение на 60-й параллели» в центральной городской библиотеке им. А.С.Пушкина прошла творческая встреча с литературоведом, профессором Уральского госуниверситета Леонидом Быковым. Основной предмет диалога - значение русского языка и литературы в современном мире

- Леонид Петрович, я где-то вычитал, что у языка, на котором мы говорим и пишем, так много задач и так много возможностей. И самые большие возможности - у слова художника.

- Немцы гордятся своими философами, англичане - королевами, итальянцы - певцами и живописцами. Россия по праву гордится своими гениями слова. Литература стала у нас поистине нациеобразующей силой. Будучи главным нашим вкладом в сокровищницу мировой культуры, русская словесность аккумулировала в себе те качества и свойства, которые и обусловливают нашу национальную идентичность, то есть позволяют нам называться русскими не только в силу прописки на шестой части земной суши. Вот почему к говорящим и думающим по-русски применимо в большей степени, чем к другим, не менее замечательным народам, суждение мыслителя Ивана Ильина: «Каждый из нас есть то, что он читает».

У словесности нашей - забот невпроворот, но и возможностей не меньше. Литература на Руси с древних лет (хотя справедливее считать - со времен ее становления) стремилась к тому, чтобы слово было ответственным, было не только буковками на бумаге, пусть и затейливыми. Не забудем, что в здешние пространства книга пришла с принятием христианства. Тем самым акцентировался ее сакральный статус. Этой ответственностью слова перед жизнью предопределена масштабность проблематики лучших отечественных произведений, их социально-этическая насыщенность, их нередко учительный пафос.

- Гуманистический потенциал русской поэзии, прозы, драматургии, публицистики и, как следствие, авторитетность писательской миссии в стране во многом были обусловлены тем, что при многовековой деспотии литература оставалась единственным, по сути, голосом совести...

- И закономерно отечественная действительность побуждала мастеров слова ставить вечные русские вопросы: «Кто виноват?», «Что делать?», «Когда же придет настоящий день?», «Как нам обустроить Россию?». Именно литература пыталась сформировать из населения гражданское общество. Показателен в этом плане императив, сформулированный Некрасовым: «Поэтом можешь ты не быть. Но гражданином быть обязан». Логика этих строк заключена в том, что не каждому дано быть поэтом, поэт же - гражданин по определению.

- Век жестоко корректировал органику человеческого бытования. Не потому ли мы в полной мере не осознали духовную значительность лучшей русской повести последнего полустолетия, в содержании и названии которой заключен непреходящий нравственный завет, - «Живи и помни» Валентина Распутина? Вот что через столетия, сколь парадоксально, столь и трагично, своей нравственной непреложностью перекликается с «Домостроем» Сильвестра!

- «Семьестроительная» вторая часть той давней книги убеждала: «Доброй женой блажен и муж, и число дней его жизни удвоится... Хорошая жена - благая награда, ибо делает мужа своего добродетельней. Жена добрая, трудолюбивая, молчаливая - венец своему мужу».

Герою повести, напечатанной в 1974 году, сибирскому мужику Андрею Гуськову повезло на такую жену. Да не повезло с веком. Сюжет произведения, приходящийся на последний год Великой Отечественной, разворачивается так, что Андрей после ранения и госпиталя неумышленным дезертирством, спасая себя от предчувствуемой смерти на передовой, тем самым обрекает на гибель остающуюся ему верной и в этих обстоятельствах жену Настену и их неродившегося первенца. Лучше всех об этой книге написал критик Валентин Курбатов: «Для того чтобы родилась такая повесть, еще надобна была живая Родина, твердое и для всякой судьбы единое чувство народного закона, нерасшатанный быт и крепость неоспоримых законов. Писатель как будто предчувствовал наступление этического беззакония и торопился проститься с тем лучшим, что держало народ, задеть нас страдающей правотой совершающегося и перед всяким сердцем поставить вопрос - прав ли Настенин суд над собою и, значит, жив ли еще родивший ее народ?..»

Олег Ермолаев,
«Сургутская трибуна», 2011 г., 7 апреля, № 62, с.4